ГЛАВНАЯ Аналитический раздел Статьи ЖЖ сайта Об авторе проекта
Преподобный Варсонофий Оптинский
ИЗ БОГОСЛУЖЕБНЫХ БЕСЕД
"Мирское искусство и вера"
Чем выше художник (живописен, или поэт, или композитор) тем сильнее в нем самом - и в его произведениях - стремление к высшему, тоска о потерянном рае. Такая неудовлетворённость земным передается и читателям, и слушателям, Поэтому чтение хороших светских писателей, слушание серьезной классической музыки облагораживающе действует на душу, и можно только пожалеть, говорит старец Варсонофий, что современная молодежь не знает по-настоящему Пушкина, Шекспира не имеет привычки слушать серьезную музыку...
Однако нельзя и переоценивать значение искусства для духовного роста человека, Собственно, почти всех лучших художников, говорит старец, "можно сравнить с людьми, пришедшими в церковь, когда служба уже началась - храм полон народа. Встали такие люди у входа, войти трудно, да они и не употребляют для того усилий. Кое-что из богослужения доносится сюда: "Херувимская песнь", "Тебе ноем", "Господи, помилуй"... - так постояли-постояли и ушли, не побывав в самом храме". Произведения таких художников тревожат душу, заставляют оторваться от земного, они ставят важные вопросы, на которые не дают, однако, решительно единственно верного ответа, так как сами его не знают. В этих произведениях отразилась человеческая природа, поврежденная грехом, и не следует избирать их авторов в духовные руководители, потому что это означало бы довериться слепому поводырю.
Как же это? Почему так получается? Почему большинство величайших гениев человечества - художников, богато одаренных, с чуткой душой, с высоко развитым чувством красоты - остаются сами и оставляют своих поклонников вне Истины, единственной и единственно по-настоящему нужной? Старец Варсонофий объясняет: здесь потрудился враг рода человеческого. Итак, душа человеческая стремится неосознанно к блаженной жизни, к Богу. "Уму, стремящемуся к Богопознанию, - записывает он в своем дневнике, - к богоподобию, словом - к первообразу и источнику всяческого блага, истины и красоты - к Богу, враг иногда расставляет тайную препону или сеть, дабы отклонить такой ум от сей великой цели, сбить его, запутать его и даже омрачить и погубить - он старается внушить ему, что высшее счастие, высшее благо, истину и красоту он может найти в земной человеческой мудрости (философии) и в искусстве, и такой человек начинает усиленно искать и высшей мудрости, и красоты в изучении творений философов и художников, поэтов, композиторов преимущественно и, найдя светляка-червяка, радуется и веселится издаваемому им малому свету, отвращаясь и даже как бы забывая, что в то же время солнце изливает целые океаны животворящего тепла и света. Более же малые умы, умы низшего рода даже и от светляков-червей отвращаются, ибо их навеки сомкнутые очи не могут выносить сего малого и скудного света, и такие умы вдаются в материализм, отвергая всё идеальное - философию и искусство - и все таинственное в жизни природы и человека в особенности". В другом месте старец пишет о том же иными словами, используя принятое в святоотеческой традиции учение о плотском, душевном и духовном состоянии человека: "Идеал душевного человека спасает от грязи, плотскому человеку свойственной. Но духовный человек не удовлетворяется идеалом душевного чело века, ибо он безгранично шире, потому что это идеал - божественный, основанный на иных началах. Как плотскому человеку смешны и безумны кажутся идеалы душевного человека, так подобно сему и душевному человеку идеалы духовного человека кажутся безумными".
Итак, идеал "душевного человека" - то есть красота произведений искусства, мудрость философии - это всего лишь начало освобождения от плотского состояния. Этот идеал узок, односторонен, от него далеко еще до сознательной веры во Христа, до вступления в Церковь. Однако первый шаг сделан: душа если ещё не отвернулась, то как бы "вполоборота встала" к мирскому, грубому материальному, она устремилась... куда-то. Но куда? Определенного ответа нет. Вот что пишет старец Варсонофий в том же дневнике - "Искусство затрагивает какую-либо одну из бесчисленных струн, вызывает один или несколько из тех бесчисленных звуков, которые таятся в глубине человеческой души, составляя часть её гармонии, и при этом из двух-трех отрывочных звуков не составляется одного стройного целого, и оно в лучшем еще смысле увлекает наши помыслы, нашу фантазию в какую-то неопределенную таинственную даль, наполняя душу какими-то неясными смутными образами красоты, каких-то неведомых тайн и ничего не дает при этом - т.е. духовного обновления, духовного перерождения, т.е. (человек) остается таким, каким был: подлец - подлецом, безумец - безумцем, эгоист - эгоистом и т. д.
Зато чаще всего человек "душевный" и не останавливается на достигнутом; он сам ищет ответы на поставленные лучшими художниками вопросы. Сколько людей, зачитывавшихся в юности Достоевским, стали позже христианами! Не подавляющее ли большинство их?..
И всё-таки путь к Богу через искусство - это лишь окольный путь. А где же прямой? - Поверовать Святому Евангелию и начать жить по заповедям Божиим. И если искусство, затрагивая отдельные струны души, не обновляет человека, то "Слово Божие властно перерождает нас, пересоздает заново силою присущей ему благодати, ибо "оно есть дух и жизнь", оно властно берет человеческую душу и ударяет по всем ее струнам...